Поговорим о путешествиях. Я это дело люблю, а при отсутствии возможности отдохнуть на каком-нибудь Лазурном Берегу отдыхаю где-нибудь в горах Кузнецкого Алатау. Получается дёшево и сердито. И всё бы ничего, вот только задолбали меня люди, а точнее, их отношение к попутчикам и клиентам.

Я предпочитаю ездить поездом. Плацкартом. Да, я знаю, на что иду. Но вот по соседству со мной едут трое гиперактивных детей. Я понимаю, они — дети, у них много сил и никаких тормозов. Но какого лешего, ты, женщина, именующая себя их бабушкой, не только не пытаешься их попридержать, но и орёшь в шесть утра во всё горло, вместе с ними играя в карты?

Проводница. Я понимаю, люди всякие, каждому нужно, чтобы вошли в его положение. Пьяных в поезд сажать нельзя. Совсем. Никак. Мне плевать, что мой сосед пообещал, что будет спать. Пока он с грохотом укладывался, он разбудил меня, встав отнюдь не розами пахнущей ногой в не стерильном, естественно, носке, мне прямо на волосы. А ещё поставил сумку ребёнку на голову. Утром он спустился с верхней полки и уселся со мной за один стол, воняя перегаром. И поскольку уснуть я больше не смогла, давай-ка мне сюда книгу отзывов и предложений — я напишу всё, что об этом думаю.

Я понимаю, что добиться полной стерильности в туалетах в поезде проблематично. Но покажите мне того гения, что изобрёл эти волшебные краны-умывальники! Пусть он до конца дней сам ими пользуется. Мне совершенно неприятно хватать неизвестно кем облапанный кран, вытаясь выдавить из него капли живительной влаги, разбрызгивая оную во все стороны, да ещё потом набирать её в ладони, чтобы прополоскать рот. Я понимаю, что это сделано в целях экономии воды. Честное слово, я готова доплатить лишние 500 рублей за поездку, чтобы вы поставили в туалетах под умывальниками фотоэлементы.

Ах, да, совсем забыла. Хотя это неизбежное зло. Люди спят и всё такое. Я обожаю свисающие с верхних полок пяточки всех свойств и размеров. Обычно я ловко от них уворачиваюсь, но на сей раз таки прочертила чей-то шершавой пяткой по своей физиономии.

Ну да ладно. В поезде можно хотя бы развалиться на лежаке, так что потерплю. Но вот отменили прямые вагоны: невыгодно. Автодороги до места пересадки нет, подвинуть поезд в расписании на полчаса отказываются — приходится ночевать на вокзале. Я могла бы заплатить за комнату отдыха, если бы у меня было с собой чуть больше наличных. В крупном железнодорожном узле Западно-Сибирской железной дороги нет ни одного банкомата зелёного банка и ни одного терминала оплаты по банковским картам.

Оставлю эту затею. Поеду автобусом. Но и тут не всё так просто. Вот ты, мой дорогой сосед. Я понимаю, что на улице жарко. Скажи, что мешает тебе надеть льняные или хлопковые брюки? Но нет, ты наденешь шорты и будешь прижиматься ко мне своими потными волосатыми ногами. Спасибо, очень приятно.

Организаторы остановочных пунктов по пути следования автобусов! Кто сказал вам, что этими туалетами можно пользоваться? Думается мне, сами вы в эти деревянные шалаши, утопающие в озерце из дерьмеца и сопутствующего мусора, не ходите. С наступлением сумерек в этих самых шалашах приходится ориентироваться по стеночкам, поскольку нигде нет ни единого источника света, но и они испачканы в чём-то крайне подозрительном коричневого цвета. Не говоря о том, что воняет в них так, что глаза щиплет — без преувеличений. Мне хочется съездить по вашим плешивым рожам за такой плевок мне в лицо.

Да и кормёжка… Да, я могла бы сделать еды дома. Но нет, я не буду тащить с собой в тесный автобус целый баул и хочу спокойно сесть за стол и поесть, запивая горячим чаем. Но скажите мне, вы, те, кто делал этот оливье, что это за прикол такой: насыпать с горочкой салат в крошечную тарелку, а сверху положить майонез? Размешать такое произведение кулинарного искусства без потерь не представляется возможным, не говоря уже о том, что майонез настолько жирный, что стоит колом, не желая смешиваться с остальным.

Итак, пытка кончилась. Не выспавшаяся на сиденье, измотанная, я доехала.

Таксисты! Мне не нужны ваши услуги. Да, точно. Легенду о том, что дорогу до деревни размыло и автобус не ходит, я слышу вот уже двадцать лет — с тех пор, как впервые приехала. Её слышали ещё моя мама и моя бабушка. Я в курсе, что автобуса ждать четыре часа. Зато я доеду вдесятеро дешевле. И не надо настаивать. И в третий, и в четвёртый раз я не соглашусь ехать с незнакомым мужчиной одна по дороге среди равнин, где нет ни души. До свидания.

Жаль, что мне только и остаётся, что писать здесь. Разруха в умах, в общем, как говаривал товарищ Булгаков. А я — а что я? Я потерплю.